Славная рота

Операция закончена и вся наша рота уцелела. Ночью работали под огнем и – чудо! – ни одного человека не потеряли. Сейчас получили благодарность корпусного командира за проявленную стойкость…

Из письма прапорщика Евгения Герасимова. 24 мая 1916 года ( за три дня до гибели).

Демонстрация пулемета

На австрийском участке фронта долго не было наступления. Новый полковой врач, прибывший на позицию, не верил, что в трехстах шагах сидят австрийцы – вокруг тишь да гладь, не похоже на «первую линию». Врач был совсем молоденький, не обстрелянный, только что со студенческой скамьи, – такие на войне погибают быстро. Прапорщик Герасимов, поговорив с новичком, решил «ускоренно» подготовить его к боевым действиям. Предложил продемонстрировать новому знакомцу пулемет. Тот с радостью согласился, поскольку «максимку» прежде не видел. Лихо отстреляв «полленты с рассеиванием», Герасимов ласково посоветовал доктору спрятаться – мол, сейчас будет ответный огонь. Совет был исполнен с такой скоростью, что весь батальон потом три дня смеялся. Австрийцы, как и было задумано, в ответ тоже хорошо пошумели. Доктор на розыгрыш не обиделся и через неделю уже выносил раненых под огнем. Затишье сменилось жестокими боями.

Схватка с подлостью

Прапорщик Герасимов тоже был из студентов. Летом 1914 года он сдавал выпускные экзамены в университете, а осенью добровольцем отправился на передовую. Получил назначение в Черноярский пехотный полк. Через год стал командиром роты. Рота подобралась отличная: пехота – всем врагам забота… В окопах насиделись вдоволь, в переделках разных побывали, даже химическую атаку выдержали. Однажды с австрийских позиций выстрелили газовой бомбой. Про такие бомбы в армии уже знали, и ротный командир не растерялся: «Чувствую, пахнет чем-то вроде чеснока и начинает есть глаза. Сразу смекнул, в чем дело, пробежал по окопам, распорядился, чтобы одевали очки и маски. Некоторые солдаты, потерявшие маски, корчились на земле. Я их сейчас же отправил в тыл, все они благополучно потом поправились. Остальные же стояли уже наготове с винтовками в бойницах. Первое замешательство у нас прошло, и мы с нетерпением и злостью ожидали наступления австрийцев. Хорошо бы угостили мы их за это! Но увы – австрийцы не показывались из своих окопов…» Никто из роты не погиб, однако в лазарете побывали многие, в том числе и командир. Недаром фронтовики называли такие атаки подлостью …

Всенощная на передовой

Самый необычный в своей жизни приказ Евгений получил весной 1916 года. Шла Страстная Седмица. Командир полка поручил ему срочно подготовить на передовой место для всенощной службы Двенадцати Евангелий. Выделил по пять солдат от каждой роты и дал два часа времени – делай что хочешь, но к общему построению успей… «К семи часам все было готово. Был алтарь, обсаженный густо сосенками, с крышей из парусины, с престолом, обтянутым солдатскими палатками. Аналой мы водрузили на вбитых в землю кольях. Дорожка из желтого песка с бордюром из сосновых веток изображала ковер от престола к аналою. Одним словом, у всех нас была возможность, стоя с горящей тоненькой свечкой в руках, перенестись мысленно домой, где все в это же время слушали печальную повесть о страданиях Христа. Мы были ближе к Нему в этот вечер: вместо богатой церкви мы были в настоящем Саду Гефсиманском…»

Вскоре после Пасхи началось долгожданное наступление. 27 мая 1916 года Евгений Герасимов погиб в бою возле деревни Копылы.

Незадолго до этого он отправил родным фотокарточку своей роты. «Это люди, с которыми я, Бог даст, пойду в бой. Мы уже заслужили благодарность от командира бригады и от начальника дивизии. Одним словом – славная вторая рота…» Карточка не сохранилась.